Читаем без скачивания Александр Невский — национальный герой или предатель? - Наталия Пронина

Стремительный рейд русского войска к побережью Финского залива вновь стал полной неожиданностью для захватчиков. Немцы даже не успели предпринять никаких шагов, чтобы оказать помощь своему гарнизону. Копорье русские взяли штурмом. Гарнизон крепости частью погиб, частью попал в плен. По словам летописи, отважный русский князь «разорил город до основания, а самих немцев избил, а иных с собою привел в Новгород». Правый фланг новгородцев был теперь вне опасности. Решительные действия и мужество русских, отмечает историк, сразу отразились на положении врага: в 1241 году под влиянием этой победы вспыхнуло восстание жителей чудского (эстонского) острова Сааремаа (Эзель). Восставшие против крестоносцев, они перебили рыцарей и католическое духовенство. Едва избежал смерти даже главный претендент на русские владения —епископ Генрих. Вице-магистр Андреас фон Вельвен вынужден был послать на остров карательные отряды[327], а затем поспешил подписать с сааремаасцами новый договор, в котором прямо отметил, что подвигнут к тому «нуждой», т. е. успешным контрударом русских[328].

Наконец, до Новгорода добрались владимиро-суздальские полки, и теперь объединенными силами в количестве 20 000 ратников можно было идти на Псков. Поход был тщательно подготовлен. В марте 1242 г. Александр Невский отдал приказ о выступлении основной дружины. А одновременно еще часть его войск перекрыла все дороги, ведущие к городу с Запада. Таким образом, немецкий гарнизон Пскова оказался полностью отрезанным от своих основных сил. Штурм был внезапным и быстрым, как любил Александр Ярославич. Русские воины ворвались в город «изгоном» —очевидно, псковские бояре-предатели не пользовались поддержкой горожан, которые открыли освободителям ворота крепости. Это с откровенной досадой отметил ливонский хронист, писавший о князе Александре:

Туда он прибыл с большой силой; и привел много русских, чтобы освободить псковичей. Когда он увидел немцев, он после этого долго не медлил, он изгнал братьев-рыцарей, положив конец их фогству, и все их слуги были прогнаны. Никого из немцев там не осталось, русским они оставили землю.

В сражении за город было убито 70 знатных рыцарей. Фогтов вместе с другими пленными Александр велел заковать и отправить в Новгород. Бояре-изменники, сдавшие Псков немецким крестоносцам, были повешены. Теперь князь мог продолжить борьбу, опираясь на эту могучую русскую крепость. Ведь для него было совершенно ясно, что со взятием Пскова война с орденом отнюдь не закончится. Еще перед выступлением на Копорье, обращаясь к новгородцам на главной площади города у стен храма Св. Софии, Александр Ярославич сказал: немцы хотят «укорить (покорить) словеньский язык (народ)», и знал, что одним ударом их вторжение на Русь не остановить. Борьба будет тяжелой и долгой.

Излюбленной тактикой немецких рыцарей являлось наступление «свиньей» (как называли этот боевой строй русские). Это был вытянутый вперед тупой клин, впереди и по бокам которого находилась рыцарская конница; сзади тоже стоял ряд рыцарей, как бы подталкивая всю «свинью».

Острие клина, состоявшее из плотных рядов тяжеловооруженных рыцарей, должно было разбить надвое строй противника, а кнехты —пешие воины, стоящие внутри «свиньи», — довершить разгром. Устоять против закованной в железо «свиньи» было, как правило, очень трудно. В многочисленных сражениях с народами Прибалтики рыцари не раз доказали убойную безотказность этой тактики. (Достаточно вспомнить, например, сражение с немецкими рыцарями эстов под Вильянди 20 сентября 1217 г., о котором шла речь немного выше.)

Так что, справедливо подчеркивает историк, перед русским полководцем стояла главная задача —выбрать оптимальную позицию для решающего сражения с врагом и противопоставить немецкой «свинье» такое построение русского войска, которое бы обеспечило победу. А для этого нужны были прежде всего исчерпывающие сведения о расположении и численности противника[329]. С этой целью ранней весной 1242 г. Александр Невский выдвинул несколько разведывательных отрядов «в землю немецкую», под Дерпт (Юрьев, Тарту) дорогами, которые были ему уже знакомы по походу вместе с отцом к берегам Эмайыги в 1234 г. Один из отрядов, под командованием Домаша Твердиславича, столкнулся с рыцарским войском. Отряд был разбит, но уцелевшие воины принесли князю точные сведения: основные силы немцев идут к Псковскому озеру. Именно тогда, видимо, князь Александр и решил заманить своего врага на тающий озерный лед.

Псковское озеро соединено с Чудским озером (эстонское название Пейпус) сравнительно небольшой протокой с берегами, поросшими смешанным лесом. Это Узмень, ныне озеро Теплое. Ледяную поверхность Узмени Александр и выбрал для генерального сражения. Примерно в двух километрах отсюда возвышалась 15-метровая темно-бурая громада Вороньего камня, скалы, с которой хорошо были видны владения ордена на другом берегу, можно было следить за приближением вражеских сил. Было также удобно наблюдать с этой высоты и за ходом сражения. Русские войска начали готовиться к бою.

Самым характерным боевым построением русских ратей было трехполковое сильное «чело» из пешцев и крылья, где стояли конные дружины.

«Чело» должно было принять первый, самый сильный удар противника, остановить его, связать боем, а затем с флангов нападали конные крылья. Князь Александр, конечно, знал об этом построении. Но знал он, подчеркивает исследователь В. В. Каргалов, также то, что победу можно одержать лишь в том случае, если «чело» выдержит сокрушительный натиск немецкой «свиньи». «Уверенности же в этом у Александра Невского не было: пешие ополченцы из новгородских волостей были плохо вооружены и обучены. Нужно было найти противодействие первому, самому опасному удару рыцарской конницы, и молодой полководец нашел его, смело нарушив традиционное построение войска. Основные силы он сосредоточил на флангах, свою отборную дружину поставил в засаду для обхода рыцарской «свиньи», а пешее «чело» прикрывал сзади высокий озерный берег: если даже рыцари прорвутся через пеший строй в центре, они должны будут остановиться перед кручей. А тогда можно ударить по смешавшемуся рыцарскому войску с флангов и тыла.

Надо отметить, что Александр Невский превосходно использовал и другие особенности театра военных действий. Правый фланг русского войска прикрывала Сиговица, где били подземные ключи, отчего лед был хрупким и рыхлым. Если нанести втянувшейся в бой рыцарской «свинье» сильный удар слева и загнать туда тяжеловооруженных рыцарей, лед не выдержит.

Так и было построено войско. Темными рядами застыли в центре сомкнутые щит в щит пешцы, вытянув вперед длинные копья. Перед ними построились лучники. На флангах —конные дружины. Спряталась в лесу, за левым флангом конная дружина князя Александра. Час решающей битвы наступил.

По подсчетам военных историков, вице-магистр Ливонского ордена привел на лед Чудского озера десять —двенадцать тысяч воинства, у Александра Невского было немного больше: пятнадцать —семнадцать тысяч ратников, но надо учитывать, что значительную часть его войска составляли пешие ополченцы новгородской волости, уступавшие рыцарям в вооружении и боевой выучке. Во всяком случае, ни о каком «подавляющем превосходстве» русского войска не могло быть и речи (а ведь ливонские хронисты утверждали, что на одного немецкого рыцаря приходилось по шестьдесят воинов Александра Невского!). Исход сражения решили полководческое искусство молодого новгородского князя, мужество и стойкость простых русских «воев»[330].

Знаменитая битва началась в субботу, 5 апреля 1242 г. на рассвете. Тогда, передает летописец, «мужи Александра исполнишася духа ратна, и бяху бо сердца имъ акы лвом; и ркоша: «о, княже наш честный и драгый, ныне приспе время положити главы свои за тебя». Князь же Александр, въздевъ руце на небо, и рече: «суди, Боже, и рассуди!..»[331] Предоставим еще раз слово историку: «Железный клин рыцарского войска медленно надвигался на русский строй: рыцари ехали шагом, тяжело и безмолвно. Поблескивали в лучах восходящего солнца острия копий и лезвия обнаженных мечей, шевелились над шлемами пестрые перья, кресты зловеще чернели на белых рыцарских плащах. Будто крепостная стена накатывалась по льду на русский строй. Лучники осыпали ее градом стрел и, выполняя приказ князя Александра, начали отступать, смыкая ряды. Немцы ринулись вперед, считая победу уже почти достигнутой, но… Но именно тогда и открылась перед ними вместо широкого поля для маневра —высокая заснеженная круча озерного берега и густой лес над ним. От неожиданности захватчики остановились, смешались, и это показало, что замысел Невского удался целиком. Немецкая «свинья» глубоко втянулась между русскими конными дружинами, рыцарский боевой строй был сломан»[332].